Игорь Гриньков - Откровения судебного медика [сборник]

Наконец, уголовное дело с обвинительным заключением в отношении В. Геннадия и его подельников было передано в Ики-Бурульский районный суд, и рассматривать его решил председатель суда Юрий Донатович Бадмаев. Я познакомился с Юрием Донатовичем в 1980 году, когда он работал следователем следственного отдела Элистинского ГОВД МВД Калмыцкой АССР. Вместе с ним в те годы в отделе трудились следователи: братья Николай и Виктор Грянченко, Батр Кензеев, Николай Очаев, Борис Очиров, Сергей Стахнов, Геннадий Стеганцев, Валерий Чубанов, Виктор Фролов. Тогда это были молодые, энергичные парни, пахавшие до седьмого пота, но не пренебрегавшие и радостями жизни. Да и время было веселое и странное: время надежд и иллюзий, тотального дефицита, дешевого портвейна, всенародного изучения материалов очередного исторического Пленума ЦК КПСС, подпольного чтения Александра Солженицына, самое продуктивное время (это уже 90-е годы) в моей экспертной деятельности.

Судьбы перечисленных выше людей впоследствии сложились по-разному. Кто-то уехал из Калмыкии, один (Николай Иванович Очаев) дослужился до должности заместителя министра внутренних дел республики, другие продолжают работать в иных ведомствах и конторах, кто-то отдыхает на заслуженной пенсии.

Юрий Донатович, в отличие от А. Ч. Мантыева, отлично помнил дело Геннадия В. В беседах со мной он много рассказал о личности подсудимого: жестокий и злобный, не терпящий никаких возражений, агрессивный и скрытный, подавляюще действовавший на своих родственников. В СИЗО неоднократно перехватывались его записки — «малявы», в которых сиделец Геннадий давал инструкции родичам, находившимся на воле.

По словам Ю. Д. Бадмаева, это дело имело большой резонанс не только в Ики-Бурульском районе, но и в республике, потому что была убита с последующим расчленением тела молодая женщина-мать.

Сначала оно было возбуждено по статье 102 УК РСФСР — умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, по которой предусматривалась смертная казнь по признакам жестокости и повторности. Но впоследствии на стадии следствия оно было переквалифицировано на статью 103 УК РСФСР, максимальная санкция которой предусматривала 10 лет лишения свободы.

Юрий Донатович Бадмаев, председатель Ики-Бурульского районного суда Калмыцкой АССР с 1987 по 2000 год

«Кремень» Геннадий В., каким он был на стадии следствия, в суде сник, вину свою признал и вел себя, как «покорная овечка; стандартное поведение подлого убийцы» — выражение Ю. Бадмаева. Примечательный факт: никто из его родственников не присутствовал ни на одном судебном заседании.

Суд вынес приговор Геннадию В. — 10 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима (верхний предел санкции по данной статье). Укрыватели преступления Борис В. и Темников получили по 3 года условно.

Кассационную жалобу Геннадий В. в Верховный суд КАССР не писал, понимая, что если высшая инстанция переквалифицирует его действия на статью 102 УК РСФСР, то угроза потенциального расстрела может стать для него реальностью.

Сюжеты

Эта короткая глава состоит из так называемых «приколов» — различного рода несуразностей, которые встречались в экспертной практике как лично со мной, так и с некоторыми работниками экспертизы и следственных органов. Цель ее одна — немного оживить ткань повествования, внести нотку своеобразного юмора. Правда, юмор этот «чернушный», вытекающий из характера следственно-экспертной деятельности, не всегда понятный читателю, занятому нормальной человеческой работой и живущему нормальной жизнью, не воспринимаемый с заливистым смехом обычным человеком, задающим резонный вопрос: «А чему здесь можно веселиться?»

Цинизм — неизбежный спутник профессии врача и юриста. Когда ежедневно видишь смерть во всех ее проявлениях и различные непотребства души человеческой, то чувство благоговения перед «венцом земного творения» уступает место естественному скепсису, что гораздо оправданней, чем его обожествление.

Чтобы немного отвлечь читателя от сгущающегося мрака экспертных будней, хочу рассказать об одной анекдотичной истории, хотя ничего слишком веселого в ней нет, поскольку она окрашена могильным юмором висельника.

Конец марта 1990 года. Весна полностью вступила в свои права, и на местах снежных проплешин под напором набирающего силу солнца образовалась каша, перемешанная с грязью.

10 лет моей работы в судебно-медицинской экспертизе. Я дежурю по городу в составе оперативно-следственной группы и обязан выезжать на все происшествия в качестве специалиста по судебной медицине. В самом начале рабочего дня поступает звонок из дежурной части Элистинского ГОВД, и минут через 10–15 милицейский «уазик» доставляет меня в район частного сектора на улице Пирогова. Там уже находятся эксперт-криминалист, участковый (в дореволюционной России — околоточный, это название мне очень нравится), сотрудник уголовного розыска и растерянная Валя Отхонова — следователь ЭГОВД. Больно об этом говорить, но эта обаятельная, общительная молодая женщина и хороший работник следствия, с которой меня связывали прекрасные деловые и человеческие отношения, погибла в расцвете лет в автоаварии в 2000 году.

Валюшина растерянность была вызвана, как бы лучше выразиться, некоторой неординарностью происшедшего. Рано утром злоумышленник Н. прокрался на скотный двор своего соседа и в извращенной форме изнасиловал… овцу. Мы прошли в сарай, где на грязной соломенной подстилке лежало на боку издыхающее бедное животное, сердце которого не выдержало такого паскудного надругательства. Бока овцы судорожно вздымались в последних вздохах, ноги мелко тряслись в предсмертных конвульсиях, на стекленеющие глаза наползала мутная поволока. Шерсть под хвостом свалялась в безобразные клочья и была обильно испачкана экскрементами, смешанными с кровью. Рядом валялась скомканная тряпочка, в центре которой имелось очень аккуратно вырезанное округлое отверстие. Чистоплотный извращенец, не желая замараться, заранее изготовил это гигиеническое приспособление, что указывало не на спонтанность действия, а на очевидную продуманность плана.

Валя, заполняя протокол осмотра места происшествия, неуверенно спросила у меня:

— Тампон на сперму из заднего прохода брать будем?

Я смущенно пробормотал, что являюсь, вроде, человеческим доктором, то бишь экспертом, а не ветеринаром, и изнасилованные овцы не мой объект исследования.

Хорошо, что среди нас нашелся знаток уголовного права, оперативник, который авторитетно заявил, что в Уголовном кодексе Российской Федерации статья за скотоложство отсутствует за ненадобностью в отличие от законодательств некоторых среднеазиатских республик Союза, где сожительство с ишаком наблюдается у бедных декхан, не имеющих финансовой возможности собрать деньги на калым за невесту. Стало быть, нашего поганца по закону невозможно было привлечь к уголовной ответственности, разве что потребовать через суд возмещение материального ущерба за причиненный вред личной собственности гражданина, в данном случае, за смерть овцы, вызванной патологической похотливостью ответчика.

Однажды я готовил материалы к комиссионной судебно-медицинской экспертизе, изучая пухлый том уголовного дела. На одной из его страниц взгляд остановился на экспертизе, проведенной неким экспертом-криминалистом Экспертно-криминалистического центра МВД РК. Речь шла об исследовании трикотажной футболки с колото-резаным повреждением на передней поверхности. Перл, попавшийся на глаза, достоин дословного цитирования: «…на переди[3] футболки, на 7 см от нижнего края…», и т. д. Сразу же возник резонный вопрос. Раз у изделия одежды, в данном случае футболки, имеется «передь», то по аналогии должна быть и «задь».

Душной летней калмыцкой ночью, когда даже редкое дуновение ветерка не приносит желанного облегчения, в одном из районных центров республики одуревший от водки и зноя гражданин блуждал без цели по улицам поселка. Время стояло позднее, и большинство жителей уже спало. Окна домов из-за не спадающей жары были распахнуты настежь. Это обстоятельство и подтолкнуло блудливого гражданина на противоправное действие.

С трудом вскарабкавшись на подоконник, прелюбодей проник через открытое окно в комнату, где безмятежно спала хозяйка дома. Нападение на спящую жертву было столь неожиданным, что потерпевшая не смогла оказать какого-либо существенного сопротивления. Как обычно пишут в протоколах следственные работники, удовлетворив свою половую страсть, насильник тем же путем, через окно, покинул помещение, растворившись во тьме ночи.